Ещё со времен «Симфонии большого города» Вальтера Руттманна известно, что Берлин — мегаполис громыхающий, клокочущий, гудящий. Этих звуков как таковых, конечно, не могло быть в немом фильме 1927 года, но их эхо звучало в ушах у каждого, кто наблюдал за тем, что происходило на экране. В этом образе Берлин и прожил весь XX век. К нашему времени его амплуа стало чуть разнообразнее. Теперь он бывает и туристической открыткой, и царством современного искусства, и исторической декорацией. В фильме Кристиана Петцольда Берлин журчит. Главная героиня не зря напоминает своим слушателям, что даже название немецкой столицы произошло от слова «болото». «Ундина», смахивая вековую тину, показывает Берлин как город на воде. В главных ролях: Паула Бер, Глория Эндрес де Оливейра, Якоб Маченц, Франц Розовский, Рафаэль Стаховяк, Марьям Заре. Хронометраж - 01:45. Мировая премьера - 26.03.2020. Оценка www.kino-nik.ru 6/10

О ЧЕМ КИНО: Ундина (Паула Бер) живет в современном Берлине и работает гидом. У нее нет хвоста, но есть волшебный голос, которым она очаровывает путников — а точнее, туристов, которые бродят вокруг берлинских макетов разных эпох в Департаменте городского развития, пока она рассказывает о реконструкции из небытия Королевского дворца. Ундина влюблена, но на бойфренда ее чары почему-то не действуют: за чашкой кофе он объявляет, что им нужно расстаться. Расстроенная героиня вспоминает мифологию и грозит неверному возлюбленному смертью, еще не подозревая, что совсем скоро ее ждет новая встреча. В том же кафе Ундину найдет околдованный ее экскурсией Кристоф (Франц Роговский)— промышленный водолаз по профессии. Они влюбятся друг в друга с первого взгляда, и все будет хорошо, пока не начнет сбываться неосторожно брошенное в воздух смертельное проклятие...
ВПЕЧАТЛЕНИЯ И АКТЕРЫ: еще со времен «Симфонии большого города» Вальтера Руттманна известно, что Берлин — мегаполис громыхающий, клокочущий, гудящий. Этих звуков как таковых, конечно, не могло быть в немом фильме 1927 года, но их эхо звучало в ушах у каждого, кто наблюдал за тем, что происходило на экране. В этом образе Берлин и прожил весь XX век. К нашему времени его амплуа стало чуть разнообразнее. Теперь он бывает и туристической открыткой, и царством современного искусства, и исторической декорацией.
В фильме Кристиана Петцольда Берлин журчит. Главная героиня не зря напоминает своим слушателям, что даже название немецкой столицы произошло от слова «болото». «Ундина», смахивая вековую тину, показывает Берлин как город на воде. Он ею окружен; здесь есть реки, озера и просто аквариумы в ресторанах: возле одного из них как раз и знакомятся будущие влюбленные. «Болотное» происхождение обнажает зыбкость всех архитектурных потуг, всех попыток насадить на эту почву что-то постоянное. Это город-протей, он находится в вечном становлении, исчезает в военном пепле и появляется вновь, перегораживается стеной, а потом в одно мгновение от нее освобождается. Чтобы управлять этой буйной стихией, одних людей мало. Тут нужны еще какие-то существа — более древние, более могущественные. То ли духи, то ли призраки. Формально фильм вдохновлен рассказом писательницы Ингеборг Бахман, а в интервью Петцольд даже пытается привязать к сценарию феминистскую повестку, рассказывая о том, как важно Ундине стать субъектом, а не объектом. Впрочем, режиссер делал своих героинь независимыми (в том числе, кстати, и путем утопления) задолго до того, как это стало мейнстримом. Женщины, перерождающиеся через погружение в воду, в его картинах встречаются постоянно.
После аварии тонет и воскресает к новой жизни героиня «Йеллы». На пляже наступает развязка любовной драмы в «Йерихове»: обманутый муж на машине сигает с обрыва в море. По воде планирует бежать из ГДР героиня «Барбары» — ее должна доставить в Данию по Балтике маленькая лодка. На пароходе собирается покинуть Марсель несчастная вдова из «Транзита», предыдущего фильма Петцольда, показанного в Берлине два года назад. Главных героев там играли те же актеры, что и в «Ундине»: Паула Бер и Франц Роговски.
Новая картина, на первый взгляд, кажется проще. В ней есть несколько понятных и легко считываемых пластов. Это современная сказка, это нежнейшее признание в любви к городу, это кино с удивительными подводными сценами. Профессиональный костюм водолаза выглядит так, будто его дизайн создавал иллюстратор Жюля Верна (хотя это, разумеется, фантазия — просто мы не так много знаем о промышленном дайвинге). На дне озера лежат заржавевшие сокровища. Ундина и Кристоф перемигиваются в зеленой пучине и видят гигантского сома Гюнтера, плывущего им навстречу.
Чуть больше информации дают щедро разбросанные архитектурные подсказки. Ундина несколько раз возвращается к истории Форума Гумбольдта — нового музея, который в этом году должен открыться в реконструированном здании дворца, снесенного после войны. Этот проект отменяет архитектурный принцип «form follows function» («форма следует за содержанием»). Он ставит прошлое выше настоящего — как это происходит и в жанровом немецком кинематографе, который из года в год старательно штампует все новые и новые драмы по выигрышной формуле «если не наци, то штази», и отчасти в политике: Германия тоже переживает свой правый поворот.
Открытие Берлинале в этом году было омрачено трагедией в Ханау, где правый экстремист открыл стрельбу в двух кальянных. Фестиваль начался с минуты молчания в память о погибших. «Ундина», при всей своей сказочности, не игнорирует эту реальность. Петцольд, самый живой и теплый из режиссеров «берлинской школы», заклинает ее единственным доступным ему способом — трансформируя время и пространство с помощью кинематографических средств. Он разворачивает вектор и ищет следы прошлого в настоящем, а не наоборот (по такому же принципу был построен «Транзит», где герои вели себя так, будто на дворе 1940 год, а ходили при этом по Марселю наших дней).
Он взывает к древним морским чудовищам и, конечно, к призракам, своим любимым героям: кинозал для Петцольда — пограничное пространство, в котором зрители одновременно и присутствуют, и отсутствуют на месте действие. Он обращается к воде, отделяющей мир живых от мира мертвых, он пытается найти новое почвенничество — не то, которое вдохновляет правых радикалов, а другое, неоромантическое, поэтизирующее силу природы — не человека. Его Ундина восстановит нарушенный порядок вещей, она снимет проклятие. Родится новый человек, и дальше все пойдет как надо. (Ксения Реутова)
подготовил Николай Лежнев