Один из авторов манифеста "Догма-95", датский режиссёр Томас Винтерберг ("Охота", "Вдали от обезумевший толпы") представил свой новый фильм на Берлинском фестивале этого года. Исполнительница главной роли, Трине Дюрхольм, получила премию за лучшую женскую главную роль. Мировая премьера фиоьма состоялась14 января, 21 апреля картина вышла в ограниченном прокате на экраны Украины. Релиз DVD намечен 21 мая 2016 года. Оценка www.kino-nik.com 6/10
О ЧЕМ КИНО: известный архитектор Эрик Мюллер (Ульрих Томсен), преподающий в университете, решает выставить дом умершего отца на продажу за 1 млн.$. крон. Для его семьи них он слишком большой - 450 кв.м., а за одно только отопление плата составляет 570 крон. Но его жене Анне (Трине Дюрхольм), популярной телеведущей новостей, скучно и она уговаривает мужа сделать здесь коммуну близких по духу людей. Чтобы сэкономить на аренде, Эрик соглашается. Общие интересы, беседы, вечеринки полны эйфории и дарят ощущение подлинного единства. До тех пор, пока Эрик не приводит в дом свою новую возлюбленную - студентку Эмму (Хелена Рейнгорд Ньюманн)…
ВПЕЧАТЛЕНИЯ И АКТЕРЫ: Томас Винтерберг - из тех режиссеров, которые в глазах среднестатистического зрителя, вне сомнения, маркированы приставкой art. Но с каждым годом все сложнее понять, почему. Его последние фильмы, даром что побывали в конкурсах главных кинофорумов мира ("Охота" - в Каннах, "Субмарино", "Коммуна" - в Берлине), представляют собой крепкие драмы телевизионного толка. Сложно поверить, что они принадлежат нонконформисту, который когда-то был соратником Ларса фон Триера, а в Америке дебютировал одним из самых странных и волшебных студийных проектов нулевых - футуристической мелодрамой "Все о любви" о мрущих на заснеженных улицах Нью-Йорка фигуристах.
Первой ласточкой триеровского проекта "Догма-95" была не менее вдохновенная работа Винтерберга "Торжество" - антибуржуазный семейный триллер о том, как блудный сын возвращается домой и вламывает родне по первое число прямо за торжественным ужином. Сюжетообразующую пару в его новой картине "Коммуна", презентованной на фестивале в Берлине, вновь составляют герои в исполнении датских звезд Ульриха Томсена и Трине Дюрхольм ("Королевский роман", "Кто я"). Но если в "Торжестве" они играют молодых бунтарей, протестующих против скандинавского буржуазного уклада, в "Коммуне" эти двое превратились в буржуа, которые тот самый уклад робко и неэффективно подвергают сомнению. Стареющие Эрик и Анна - архитектор и телеведущая, настоящие богемные сливки - решают разнообразить собственную жизнь, населив доставшуюся им по наследству вместительную виллу толпой разносортного, но вроде бы приятного народа. Тут и друзья семьи, и мальчик с пороком сердца, и бестолковый, но симпатичный безработный. Все эти смелые социальные инициативы - превратить дом в общежитие, поселиться под одной крышей с юной подругой мужа - принадлежат главной героине, увядающей и пьющей, но пытающейся мыслить прогрессивно телезвезде. Все они обернутся против нее - с напрашивающейся моралью в духе "мещане, хватит бунтовать, цените уже собственные ценности и не выделывайтесь".
Тот, кто поднимает руку на священную этику и психологию семейной жизни, теперь, по Винтербергу, негодяй (именно таким предстает замечательный артист Ульрих Томсен, который каждым своим появлением виртуозно вызывает у зрителя тошноту — с помощью всего-то противного тенора и слегка подращенных жидких светлых кудрей). Но разве не таким же разрушителем традиционного семейного уклада был герой этого же артиста в "Торжестве"? И не предает ли этим фильмом автор программу, которую сам же озвучил чуть меньше двух десятилетий назад?
Но нет - кажется, дело не в идеологии. Тем более что действие "Коммуны" происходит в 70-е, "Торжества" - в 90-е. Раннее не может опровергнуть позднее, намекает таким образом режиссер. Просто Винтерберг, как многие некогда свежие, но не самые сообразительные и чувствительные авторы, по молодости попал в строку. А позже, повзрослев и окостенев, из нее прискорбным образом выпал. Он больше не чувствует ни времени, ни людей. Он читает публике лекцию по этике, хотя сам до конца не уверен, что хорошо, а что - плохо. Он видит недурные заделы для сюжетов (столичный криминал, провинциальные педофилы, социалистические коммуны семидесятых), но больше не умеет населять их живыми людьми. Борзый экспериментатор, когда-то так ловко описавший равного себе молодого человека рубежа тысячелетий, сегодня превратился в постаревшего проповедника, которому ошибочно кажется, что он все еще разбирается в людях.
РЕЗЮМЕ: жизнь вытекла у молодого и красивого режиссера сквозь пальцы. Этот бодрый 45-летний красавец, который все еще отлично выглядит, где-то дома должен хранить портрет другого Томаса Винтерберга. Портрет, на котором широкими мазками изображен дряхлый, назидательный, скучный моралист.
Николай Лежнев